Щеглов (4)

Когда Шоша был маленьким, родители и бабушки устраивали ему Дни рождения. Приглашались пять и больше детей. Накрывался стол, конечно, со сладостями и лимонадом. Перед ними подавали праздничное жаркое, и я помню, как баба Валя даже настойчиво наливала детям суп, от которого они вежливо отказывались. Да и что особенного могут съесть маленькие дети? А уж если наедятся, то дальше уже не смогут есть ничего. Потом они играли с новыми подаренными игрушками. Игры находили себе сами, взрослые их почти не развлекали. Но родители детей никогда не присутствовали. Они даже не забирали детей, некоторые только звонили и спрашивали, как проходит День рождения?

Но уже в шестом примерно классе все это закончилось. Мама Шоши работала. Она оставила, уходя на работу угощение для детей: салат оливье и торт «Полет». Шоша со Щегловым шли по улице Володарского на День рождения и были свободны. Они были одни – дольше никто не придет - и знали, что их ждет. А не ждет их ничего, кроме этих двух вещей. Но главное, что им не было нужно ничего, и они были этому очень рады. День рождения вдвоем со Щегловым в шестом классе. Свобода. Дружба. Скоро лето. Двадцать седьмое мая тысяча девятьсот семьдесят седьмого года.

В старших классах в их жизни стали появляться девушки – девчонки из класса, из других классов. У Шоши была первая дачная любовь, роковая и предрешенная, она так цвела и благоухала летом, но по каким-то необъяснимым причинам отношения не продолжались зимой, а следующим летом все возобновлялось с новой силой, принося радость, страдания, желание достичь чего-то. Тут, кстати, возникла и любовь к рок-музыке, хотелось стать великим музыкантом, перед которым все преклоняются.

Щеглов был красивым человеком, но невысоким, тощим и очень подвижным психически и физически. Он относился ко всему в школе с некоторой иронией, и эта ирония, наверное, спасала его от меланхолии. Часто жаловался на мигрень. Шоша даже не знал, что это такое, а вот у Щеглова она была постоянно.

С появлением интереса к девушкам все, конечно, менялось. Нужно было быть интересным, веселым, оригинальным. Щеглова в классе больше всех интересовала Ира Виноградова. Он не скрывал этого, в душе всегда восхищался ею. Они были даже по своему складу чем-то похожи. А во взрослом возрасте это были единственные люди, издавшие собственные книги.

Но были девушки и не из школы. Дима, приглашая ребят на День рождения, говорил, что будет его никому еще не известная любовь Нина. Это была очень маленькая девочка совершенно утонченной наружности, о которой Шоше было известно лишь, что она против шампанского, «от шампанского все грустнеют», и гораздо больше за водку, потому что «от водки все веселеют». А еще Шоша знал, так как это проскользнуло в разговоре с Димой, что Нина была единственной девушкой, которая начала раздеваться снизу.

Дима писал рассказы, в одном из них был персонаж Петька, стилистически близкий Чехову или Толстому. Некоторые рассказы он показал Шурупову. Тот прочитал и сказал, что хорошо. Но не надо писать о том, что тебе неизвестно, имелись в виду отношения между мужчиной и женщиной. На что Дима возразил, что это ему известно. Взрослому понятно, что то, что может быть известно молодому человеку, это совсем не то, что известно было Шурупову. Дима гордился этим своим знанием больше, чем своими рассказами, которые он Шоше, например, читать не давал. На Дне рождения был Володя Сергеев, главный сердцеед класса со своей запредельно недоступной девушкой. Получилось так, что самая красивая девушка из класса на один год моложе их осталась без кавалера, и Шоше было логично начать за ней ухаживать, а ей принимать его ухаживания. Странная и уникальная ситуация. И всего-то это общение было новым знакомством, и манящим, и странным, и, наконец, достигнутым, но только на один вечер, при этом слишком сложным и неестественным, но сладким и свежим.