Достоевский

Достоевский и рулетка, Лермонтов и карты - досадные подробности жизни гениального человека. Как-то не вписывается в жизнь гения такая прозаическая и почти наркотическая зависимость от игры. Все бы ничего, но мы-то как раз их знаем как глубоких и умных людей. Как же они могли опуститься до такого? А, может быть, это совсем не так? Может быть именно игра помогла им найти тот шаткий баланс между своим внутренним миром, творчеством и внешней действительностью? Я читаю Л. Цыпкина "Лето в Бадене". Гениальный московский автор, открытый для публики уже после его смерти благодаря Сьюзен Зонтаг, летит на поезде и читает дневник жены писателя. Благодаря этим записям, удается заглянуть в мир игрока, почти уже не контролирующего себя, но и в мир семейных отношений, вечных противоречий брака, затмевающих для женщины суть человека, с которым она живет. Но Ципкин этого не видит, он несется на поезде сам, его виды за окном перемежаются видами Баден Бадена сто лет назад, и он рад, что в руках у него такая находка - дневник жены Достоевского.
Я спрашиваю себя: если Достоевский писал, чтобы сбалансировать свои игровые эмоции и не попадать в объятия жадности и страха за рулеточным столом, то это означает, что литература "уносила" его больше, чем даже то, что мы читаем в "Лете в Бадене". Я не уверен, например, что моя жена могла бы многое поведать о моем внутреннем мире. Таким образом, рулетка была инструментом в руках Господа, чтобы заставить Федора Михайловича высказать то, что бы он без нее сказать никогда не решился.
Депозит 803 доллара. Позиций нет. Ордера бай 1.000 евро по 1,3000 со стопом 1,2730 и бай 3.500 евро по 1,2950 со стопом 1,2865.